Неточные совпадения
С этим звуком он в последний раз сверкнул
глазами и опрометью бросился в
открытую дверь своей квартиры.
Она услыхала голос возвращавшегося сына и, окинув быстрым взглядом террасу, порывисто встала. Взгляд ее зажегся знакомым ему огнем, она быстрым движением подняла свои красивые, покрытые кольцами руки, взяла его за голову, посмотрела на него долгим взглядом и, приблизив свое лицо
с открытыми, улыбающимися губами, быстро поцеловала его рот и оба
глаза и оттолкнула. Она хотела итти, но он удержал ее.
Перебирать все эти пухленькие ножки, натягивая на них чулочки, брать в руки и окунать эти голенькие тельца и слышать то радостные, то испуганные визги; видеть эти задыхающиеся,
с открытыми, испуганными и веселыми
глазами, лица, этих брызгающихся своих херувимчиков, было для нее большое наслаждение.
Дарья Александровна, в кофточке и
с пришпиленными на затылке косами уже редких, когда-то густых и прекрасных волос,
с осунувшимся, худым лицом и большими, выдававшимися от худобы лица, испуганными
глазами, стояла среди разбросанных по комнате вещей пред
открытою шифоньеркой, из которой она выбирала что-то.
Кити
с открытыми большими
глазами молча, умиленно смотрела на Вареньку.
Господину Заметову прежде всего ваш гнев и ваша
открытая смелость в
глаза бросилась: ну, как это в трактире вдруг брякнуть: «Я убил!» Слишком смело-с, слишком дерзко-с, и если, думаю, он виновен, то это страшный боец!
Раз она где-то за границей встретила молодого красивого шведа
с рыцарским выражением лица,
с честными голубыми
глазами под
открытым лбом; он произвел на нее сильное впечатление, но это не помешало ей вернуться в Россию.
Когда Клим,
с ножом в руке, подошел вплоть к ней, он увидал в сумраке, что широко
открытые глаза ее налиты страхом и блестят фосфорически, точно
глаза кошки. Он, тоже до испуга удивленный ею, бросил нож, обнял ее, увел в столовую, и там все объяснилось очень просто: Варвара плохо спала, поздно встала, выкупавшись, прилегла на кушетке в ванной, задремала, и ей приснилось что-то страшное.
Тогда Самгин, пятясь, не сводя
глаз с нее,
с ее топающих ног, вышел за дверь, притворил ее, прижался к ней спиною и долго стоял в темноте, закрыв
глаза, но четко и ярко видя мощное тело женщины, напряженные, точно раненые, груди, широкие, розоватые бедра, а рядом
с нею — себя
с растрепанной прической,
с открытым ртом на сером потном лице.
В больнице, когда выносили гроб, он взглянул на лицо Варвары, и теперь оно как бы плавало пред его
глазами, серенькое, остроносое,
с поджатыми губами, — они поджаты криво и оставляют
открытой щелочку в левой стороне рта, в щелочке торчит золотая коронка нижнего резца. Так Варвара кривила губы всегда во время ссор, вскрикивая...
Он промчался мимо Самгина, показав белое, напудренное известью лицо,
с открытым ртом и круглыми, как монеты,
глазами.
Спать он лег, чувствуя себя раздавленным, измятым, и проснулся, разбуженный стуком в дверь, горничная будила его к поезду. Он быстро вскочил
с постели и несколько секунд стоял, закрыв
глаза, ослепленный удивительно ярким блеском утреннего солнца. Влажные листья деревьев за
открытым окном тоже ослепительно сияли, отражая в хрустальных каплях дождя разноцветные, короткие и острые лучики. Оздоровляющий запах сырой земли и цветов наполнял комнату; свежесть утра щекотала кожу. Клим Самгин, вздрагивая, подумал...
Клим быстро обогнал ее, катясь
с такой быстротой, что
глазам его, широко
открытым, было больно.
В торопливости ее слов было что-то подозрительное, как будто скрывалась боязнь не согласиться или невозможность согласиться.
С непонятной улыбкой в широко
открытых глазах она говорила...
В дом прошли через кухню, — у плиты суетилась маленькая, толстая старушка
с быстрыми, очень светлыми
глазами на темном лице; вышли в зал, сыроватый и сумрачный, хотя его освещали два огромных окна и дверь,
открытая на террасу.
Самгин взял лампу и, нахмурясь, отворил дверь, свет лампы упал на зеркало, и в нем он увидел почти незнакомое, уродливо длинное, серое лицо,
с двумя темными пятнами на месте
глаз,
открытый, беззвучно кричавший рот был третьим пятном. Сидела Варвара, подняв руки, держась за спинку стула, вскинув голову, и было видно, что подбородок ее трясется.
Климу становилось все более неловко и обидно молчать, а беседа жены
с гостем принимала характер состязания уже не на словах: во взгляде Кутузова светилась мечтательная улыбочка, Самгин находил ее хитроватой, соблазняющей. Эта улыбка отражалась и в
глазах Варвары, широко
открытых, напряженно внимательных; вероятно, так смотрит женщина, взвешивая и решая что-то важное для нее. И, уступив своей досаде, Самгин сказал...
Внизу, за окнами, как-то особенно разнообразно и весело кричал, гремел огромный город, мешая слушать сердитую речь, мешала и накрахмаленная горничная
с птичьим лицом и удивленным взглядом широко
открытых, черных
глаз.
— Что делать? — повторил он. — Во-первых, снять эту портьеру
с окна, и
с жизни тоже, и смотреть на все
открытыми глазами, тогда поймете вы, отчего те старики полиняли и лгут вам, обманывают вас бессовестно из своих позолоченных рамок…
Щеки ее были очень худы, даже ввалились, а на лбу сильно начинали скопляться морщинки, но около
глаз их еще не было, и
глаза, довольно большие и
открытые, сияли всегда тихим и спокойным светом, который меня привлек к ней
с самого первого дня.
Она
с большими
открытыми глазами слушала всю эту дикую тираду; она видела, что я сам дрожу.
Физиономия Васина не очень поразила меня, хоть я слышал о нем как о чрезмерно умном: белокурый,
с светло-серыми большими
глазами, лицо очень
открытое, но в то же время в нем что-то было как бы излишне твердое; предчувствовалось мало сообщительности, но взгляд решительно умный, умнее дергачевского, глубже, — умнее всех в комнате; впрочем, может быть, я теперь все преувеличиваю.
Мы мчались из улицы в улицу, так что предметы рябили в
глазах: то выскочим на какую-нибудь
открытую площадку — и все обольется лучами света: церковь, мостовая, сад перед церковью,
с яркою и нежною зеленью на деревьях, и мы сами, то погрузимся опять во тьму кромешную длинного переулка.
Эта не спала, а лежала, подложив под голову халат,
с широко
открытыми глазами,
с трудом, чтобы не кашлять, удерживая в горле щекочущую ее и переливающуюся мокроту.
Они вошли в совсем пустую комнату
с старинной мебелью, обитой красным выцветшим бархатом. Одна лампа
с матовым шаром едва освещала ее, оставляя в тени углы и
открытую дверь в дальнем конце. Лоскутов усадил свою даму на небольшой круглый диванчик и не знал, что ему делать дальше. Зося сидела
с опущенными
глазами и тяжело дышала.
Да, к нему, к нему подошел он, сухенький старичок,
с мелкими морщинками на лице, радостный и тихо смеющийся. Гроба уж нет, и он в той же одежде, как и вчера сидел
с ними, когда собрались к нему гости. Лицо все
открытое,
глаза сияют. Как же это, он, стало быть, тоже на пире, тоже званный на брак в Кане Галилейской…
— Я говорил, вас жалеючи. На вашем месте, если бы только тут я, так все бы это тут же бросил… чем у такого дела сидеть-с… — ответил Смердяков,
с самым
открытым видом смотря на сверкающие
глаза Ивана Федоровича. Оба помолчали.
Мы тихонько двинулись вперед, стараясь не шуметь. Гольд повел нас осыпями по сухому ложу речки и избегая тропинок. Часов в 9 вечера мы достигли реки Иодзыхе, но не пошли в фанзы, а остались ночевать под
открытым небом. Ночью я сильно зяб, кутался в палатку, но сырость проникала всюду. Никто не смыкал
глаз.
С нетерпением мы ждали рассвета, но время, как назло, тянулось бесконечно долго.
В маленькой фигурке
с зелеными
глазами я будто видел олицетворение всего, что давило и угнетало всех нас в эти годы, и сознание, что мы стоим друг против друга
с открытым вызовом, доставляло странно щекочущее наслаждение…
Наконец появился пан Бродский. Он сразу произвел на всех очень хорошее впечатление. Одет он был просто, но
с каким-то особенным вкусом, дававшим впечатление порядочности. Лет ему было под тридцать. У него было
открытое польское лицо, голубые, очень добрые
глаза и широкая русая борода, слегка кудрявившаяся. Одним словом, он совсем не был похож на «частного письмоводителя», и мы, дети, сначала робели, боясь приступиться к такому солидному господину,
с бородой, похожей на бороду гетмана Чарнецкого.
Он поворачивал
открытые глаза к солнцу
с немым удивлением.
К старикам протолкался приземистый хохол Терешка, старший сын Дороха. Он был в кумачной красной рубахе; новенький чекмень, накинутый на одно плечо, тащился полой по земле. Смуглое лицо
с русою бородкой и карими
глазами было бы красиво, если бы его не портил
открытый пьяный рот.
— Нет, а я… — воскликнула Нюра, но, внезапно обернувшись назад, к двери, так и осталась
с открытым ртом. Поглядев по направлению ее взгляда, Женька всплеснула руками. В дверях стояла Любка, исхудавшая,
с черными кругами под
глазами и, точно сомнамбула, отыскивала рукою дверную ручку, как точку опоры.
Вернулся Платонов
с Пашей. На Пашу жалко и противно было смотреть. Лицо у нее было бледно,
с синим отечным отливом, мутные полузакрытые
глаза улыбались слабой, идиотской улыбкой,
открытые губы казались похожими на две растрепанные красные мокрые тряпки, и шла она какой-то робкой, неуверенной походкой, точно делая одной ногой большой шаг, а другой — маленький. Она послушно подошла к дивану и послушно улеглась головой на подушку, не переставая слабо и безумно улыбаться. Издали было видно, что ей холодно.
— Иди, что ли, ты, Манька, — приказала Тамара подруге, которая, похолодев и побледнев от ужаса и отвращения, глядела на покойников широко
открытыми светлыми
глазами. — Не бойся, дура, — я
с тобой пойду! Кому ж идти, как не тебе?!
Особенно останавливали ваше внимание его прекрасные
с виду
глаза, серые,
открытые.
Его длинное лицо,
с резкими, точно обрубленными линиями, отдавало солдатской выправкой; только небольшие темные
глаза смотрели добрым и
открытым взглядом.
— Она верно идет! — говорил он. — Вот она привела вас ко мне
с открытой душой. Нас, которые всю жизнь работают, она соединяет понемногу; будет время — соединит всех! Несправедливо, тяжело построена она для нас, но сама же и открывает нам
глаза на свой горький смысл, сама указывает человеку, как ускорить ее ход.
Ромашов выпрямился и прямо,
с открытой ненавистью посмотрел в темные чахоточные
глаза Петерсона.
— Это нужды нет-с: они завсегда обязаны для полиции дом свой
открытым содержать… Конечно-с, вашему высокоблагородию почивать
с дорожки хочется, так уж вы извольте мне это дело доверить… Будьте, ваше высокоблагородие, удостоверены, что мы своих начальников обмануть не осмелимся, на чести дело сделаем, а насчет проворства и проницательности, так истинно, осмелюсь вам доложить, что мы одним
глазом во всех углах самомалейшее насекомое усмотреть можем…
Это белокурый,
с пухлым и бледным лицом человек. Он лежит навзничь, закинув назад левую руку, в положении, выражающем жестокое страдание. Сухой
открытый рот
с трудом выпускает хрипящее дыхание; голубые оловянные
глаза закачены кверху, и из-под сбившегося одеяла высунут остаток правой руки, обвернутый бинтами. Тяжелый запах мертвого тела сильнее поражает вас, и пожирающий внутренний жар, проникающий все члены страдальца, проникает как будто и вас.
Александр обернулся. В двух шагах от них стоял старик, под руку
с ним хорошенькая девушка, высокого роста,
с открытой головой и
с зонтиком в руках. Брови у ней слегка нахмурились. Она немного нагнулась вперед и
с сильным участием следила
глазами за каждым движением Костякова. Она даже не заметила Александра.
Глаза у нее были карие, очень
открытые; губы слишком тонкие, немного строгие; нос довольно правильный и немного на левую сторону; рука у нее была без колец, большая, почти мужская,
с прекрасными продолговатыми пальцами.
Рассвело. Синие, потные лица,
глаза умирающие,
открытые рты ловят воздух, вдали гул, а около нас ни звука. Стоящий возле меня, через одного, высокий благообразный старик уже давно не дышал: он задохся молча, умер без звука, и похолодевший труп его колыхался
с нами. Рядом со мной кого-то рвало. Он не мог даже опустить головы.
Варвара Петровна безмолвно смотрела на нее широко
открытыми глазами и слушала
с удивлением. В это мгновение неслышно отворилась в углу боковая дверь, и появилась Дарья Павловна. Она приостановилась и огляделась кругом; ее поразило наше смятение. Должно быть, она не сейчас различила и Марью Тимофеевну, о которой никто ее не предуведомил. Степан Трофимович первый заметил ее, сделал быстрое движение, покраснел и громко для чего-то возгласил: «Дарья Павловна!», так что все
глаза разом обратились на вошедшую.
Ахилла все забирался голосом выше и выше, лоб, скулы, и виски, и вся верхняя челюсть его широкого лица все более и более покрывались густым багрецом и пόтом;
глаза его выступали, на щеках, возле углов губ, обозначались белые пятна, и рот отверст был как медная труба, и оттуда со звоном, треском и громом вылетало многолетие, заставившее все неодушевленные предметы в целом доме задрожать, а одушевленные подняться
с мест и, не сводя в изумлении
глаз с открытого рта Ахиллы, тотчас, по произнесении им последнего звука, хватить общим хором: «Многая, многая, мно-о-о-огая лета, многая ле-е-ета!»
Когда пыль, поднятую этой толкотней, пронесло дальше, к площади, знамя опять стояло неподвижно, а под знаменем встал человек
с открытой головой, длинными, откинутыми назад волосами и черными сверкающими
глазами южанина. Он был невелик ростом, но возвышался над всею толпой, на своей платформе, и у него был удивительный голос, сразу покрывший говор толпы. Это был мистер Чарльз Гомперс, знаменитый оратор рабочего союза.
Это была голова, бритая,
с большими выступами черепа над
глазами и черной стриженой бородкой и подстриженными усами,
с одним
открытым, другим полузакрытым
глазом,
с разрубленным и недорубленным бритым черепом,
с окровавленным запекшейся черной кровью носом. Шея была замотана окровавленным полотенцем. Несмотря на все раны головы, в складе посиневших губ было детское доброе выражение.
В голове Кожемякина бестолково, как мошки в луче солнца, кружились мелкие серые мысли, в небе неустанно и деловито двигались на юг странные фигуры облаков, напоминая то копну сена, охваченную синим дымом, или серебристую кучу пеньки, то огромную бородатую голову без
глаз с открытым ртом и острыми ушами, стаю серых собак, вырванное
с корнем дерево или изорванную шубу
с длинными рукавами — один из них опустился к земле, а другой, вытянувшись по ветру, дымит голубым дымом, как печная труба в морозный день.
У Матвея слипались
глаза. Сквозь серое облако он видел деревянное лицо Созонта
с открытым ртом и поднятыми вверх бровями, видел длинную, прямую фигуру Пушкаря, качавшегося в двери, словно маятник; перед ним сливались в яркий вихрь голубые и жёлтые пятна, от весёлого звона гитары и гуслей, разымчивой песни и топота ног кружилась голова, и мальчику было неловко.